Этой осенью нам не доехать и не достучаться
До зимы, до весны и до Господа Бога.
Приём!
Мой сигнал, что идёт по волнам обесточенных станций,
Оборвётся на выдохе. Может быть, даже твоём.

Мои письма уже не дойдут: ни полстрочки, ни слова,
И нелепый постскриптум теряется в стопке бумаг.
Кто-то скажет, что нужно уметь начинать всё по-новой,
Я, возможно, хотел бы...
Да только не ведаю - как.

Этой осенью я не поверю ничьим обещаньям,
Ни словам, ни обетам, ни мыслям, ни вороху фраз.
Сам себя обману, чтобы думать пустыми ночами,
Когда тёмная полночь оскалит беззвёздную пасть.

Я хотел бы надеяться, но - ничего не исправить,
Не зашить, не забыть, не прикинуться, не зачеркнуть.
/Под ногами хрустит грязно-серый, истоптанный гравий/
И, наверное, это единственно правильный путь.

Этой осенью нас наполняет безверие. Боже!
Мир уже ощущает холодную поступь зимы.
Моё сердце, что, кажется, прочь вылезает кожи,
Замирает.
Зимой... знаю, будем уже не мы.